Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]
— Отель «Уилтон»? Позовите к телефону миссис Анжелику Хардинг.
Я следил за ним, все еще не способный связно мыслить, и с ужасом думал, что буду делать, если Анжелики там не будет, если не найдем ее вообще.
— У вас не зарегистрирована Анжелика Хардинг?
При этих словах сердце у меня ушло в пятки.
— Подождите минутку. — Взглянул на меня. — Как ее звали до замужества?
Это мне и в голову не приходило.
— Робертс, — прошептал я.
Поль сказал в трубку:
— А как насчет Анжелики Робертс? — Напряжение с его лица спало. — Есть? Отлично. — Он ухмыльнулся. — Анжелика? Минутку — передаю трубку.
Я сгорал от желания отомстить ей за то, что, сверх всего прочего, она еще оскорбила меня этим именем.
— Анжелика?
— Привет, Билл.
Голос ее так быстро вернул человеческий облик ее абстрактному призраку, что меня это просто поразило.
— Знаешь, что случилось с Джимми? — спросил я.
— Что с Джимми?
— Ты не читала газет?
— Газеты? Я носа не высовывала из комнаты. А что должно было попасть в газеты?
— Он мертв. Сегодня ночью его нашли в квартире убитого, застреленного.
Слышно было, как у нее перехватило дыхание. Наступила долгая напряженная тишина. Наконец, голосом таким слабым, что я едва слышал, выдохнула:
— Ах, нет. Нет, это невозможно.
— Возможно.
— Кто это сделал? Кто его убил?
— Это не наша забота.
— Билл, где ты? Мне можно приехать к тебе?
— Нет, — сказал я. — У меня назначена встреча с тестем. Но оставайся в отеле.
— Ладно.
— Что бы ни произошло, никуда не выходи. Оставайся в отеле. После обеда, как только смогу, буду там.
— Хорошо.
— И если явится детектив, некий лейтенант Трэнт, ради Бога, как-нибудь увернись от него.
— Детектив? Ну да, конечно. Понимаю.
— Оставайся в отеле. Ничего не предпринимай, ни с кем не говори, пока я за тобой не приеду.
Положил трубку.
— А теперь мне нужно к Старику.
— Чем я могу тебе помочь, Билл?
— Полагаешь, еще что-то можно сделать?
— Ну, ты же что-то придумаешь.
— Я?
— Ну конечно.
Его ласковое, приветливое лицо, пожалуй, единственное на свете, которому я в тот миг мог доверять, озабоченно смотрело на меня.
— Тут еще одно, Билл. Я помню о твоей жене. Я знаю, это все ерунда, что произошло у тебя с Анжеликой. Во всем Манхэттене не найдется мужчины, который не флиртовал бы время от времени. Тут тебя не в чем упрекнуть. Но подумай о Бетси. Женщины воспринимают все иначе, чем мы, особенно женщины вроде Бетси. Узнай она о вчерашней ночи, если вдруг Элен все выложит, для нее это будет ужасным ударом. Разумеется… — Вдруг он запнулся. — Черт побери, что я тебе рассказываю о твоей собственной жене?
Положил руку мне на плечо.
— Не волнуйся, дружище. Что-нибудь придумаешь. Теперь беги себе к Старику и изображай достойного, способного вице-президента.
Проводил меня к лифту. Когда я входил в него, вновь похлопал меня по плечу.
— Заходи. В нашем фонде ты всегда найдешь распростертые материнские объятия и доброжелательное сочувствие.
В кабинет Старика я успел точно к часу, раньше мистера Блендона. Доложил Кэллингему об Элен. Казалось, его это успокоило. Мистер Блендон был весьма важной персоной. При нормальных обстоятельствах вряд ли я мог бы с ним встретиться. Приглашение Старика принять участие в обеде, видимо, должно было предоставить мне первую возможность заявить себя как преемника Ламберта. Я знал, что должен показать себя, и во время этого бесконечного обеда старался подобающим образом улыбаться, подавать подобающие реплики, чтобы убедить, что я не наивный младенец, протеже по родству, но что умею в нужное время сделать именно то, что нужно. По благосклонной мине Старика я мог судить, что произвожу впечатление, но мук, которых я при этом испытывал, это не уменьшало.
Мистер Блендон у себя в Беверли Хилл привык, видно, крепко пить. Мы пропустили четыре «джибсона» как аперитив, за едой пили вино, а после — бренди. Несмотря на напряжение и отупение от спиртного, я все время отчаянно пытался решить проблему Анжелики.
После второй рюмки бренди мистер Блендон впал в сентиментальное настроение. Ему захотелось «поразвлечься», и Старик, к моему ужасу, тут же порекомендовал меня как проводника в небольшой прогулке по городу. Я уже видел, как провожу остаток дня, сопровождая мистера Блендона по дневным барам и ночным клубам. Но тот в последний момент вдруг заявил, что устал и вернется в отель отдохнуть с дороги.
Только в половине четвертого я откланялся. Взял такси до отеля «Уилтон». Никакого плана у меня не было. Я его просто не мог придумать. Мой мозг отупел от усталости и спиртного.
«Уилтон» был довольно дешевым, унылым, но приличным отелем. В пустом вестибюле, который когда-то соорудили в напрасной надежде, что дела пойдут на лад, я спросил у портье об Анжелике.
— Ваше имя, пожалуйста.
— Хардинг.
— Ах да, мистер Хардинг, дама вас ждет. Поднимаясь в лифте, помнившем старомодных дам с еще более старомодными псами, я вдруг впал в панику — просто был убежден, что перед дверью номера Анжелики стоит лейтенант Трэнт.
Разумеется, его там не было. Я нажал кнопку звонка. Анжелика открыла дверь.
— Полиции не было, — сказала она.
9
Следом за ней я вошел в неуютный гостиничный номер. На комоде стоял радиоприемник, который включался, если опустить в него четвертак. Потертый чемодан Анжелики лежал на складном столике. Во всей атмосфере было что-то жалкое. И сама Анжелика, с ее тяжелыми волнами черных волос, с ее красотой, из-за которой я так часто предавал самого себя, чье существование действовало на меня так угнетающе и мучительно, выглядела как конец всему. Но я ее не жалел. Ничего к ней не испытывал. Она была только помехой на моем пути, препятствием, которое нужно было устранить.
Выглядела она совершенно разбитой, словно вообще не спала. Закурила. Кисло глядя на меня, ждала, что я скажу. Я вспомнил вдруг, что еще прошлой ночью я в каком-то ослеплении видел в ней свое истинное счастье, а жизнь с Бетси и Рикки воспринимал как сплошные обман и ложь. При мысли об этом все во мне сжалось и вспыхнул гнев. Черт возьми, это она втянула в нашу жизнь Джимми, а все ее безумное, тянущееся уже два года увлечение, ее женская слабость, с которой она покорно льнула к нему, несмотря на все унижения, которым он ее подвергал, и почти так же покорно позволила выгнать ее вон. Однажды связалась с ним — так почему не следила за ним? Почему позволила ему войти в жизнь Дафны? Почему покорно собрала чемодан и притащила его ко мне?
